Заметки на полях Платона
Добрый день, уважаемые слушатели! Меня зовут Дмитрий Владимирович Бугай. Я профессор философского факультета Московского государственного университета, кафедры истории зарубежной философии. Мы с вами начинаем курс, посвященный Платону и платоновской философии.
Сегодня будет вводная лекция, в которой мы поговорим о жизни и сочинениях Платона и об основных проблемах, которые встают перед интерпретатором платоновского наследия. Я скажу несколько общих слов для того, чтобы подчеркнуть некоторые важные моменты и вместе с вами еще раз войти в мир платоновской мысли.
Платон — фигура особенная не только в истории греческой философии, но и европейской философии в целом. В каком-то смысле философия начинается с Платона. В стандартных курсах философия начинается либо с более ранних греческих философов, а иногда – на Востоке. Но осознание того, что такое философия, появление феномена философии как отдельного культурного явления, связаны с именем Платона. Именно в платоновских сочинениях происходит рождение и осознание рациональной и рефлексивной мысли. Это первый момент.
Судьба всей последующей греческой и европейской философии так или иначе связана с Платоном и с его диалогами. Неслучайно Уайтхед говорит свои знаменитые слова о том, что вся европейская философия есть не что иное, как примечания к платоновским диалогам, а Хайдеггер видит в Платоне ключевую фигуру для формирования европейской мысли.
Значение Платона действительно велико. И это видно эмпирически, то есть не только в результате глобальной философской рефлексии. Это прослеживается по тому, как развивалась философия в античности, где платоновское влияние колоссально, прежде всего в области концептуальной рамки, формирования определенных понятий, становления философского языка. Философский язык, которым пользуется европейская традиция, сформирован в платоновском и аристотелевском корпусе.
Влияние платоновской мысли идет через всю античность, через Аристотеля, в эллинистических школах, а затем переходит в позднюю античность, где с Платоном происходят метаморфозы. Он становится не просто человеком-философом, но фигурой божественного откровения. Он становится божественным Платоном, и это не метафора. Так его воспринимали в позднейших философских или религиозно-философских школах.
В Средние века его опосредованное влияние чувствуется как на Западе, через неоплатонизм, корпус Дионисия Ареопагита и восточных Отцов, так и на арабском Востоке, где Платона знали и комментировали. Арабская философия фактически начинается у Аль-Фараби с комментирования Платона.
Дальше влияние Платона переходит в Ренессанс, где он оказывается в совершенно ином культурно-историческом, культурно-философском контексте. Его сочинения, переведенные в конце XV века Марсилио Фичино, читаются наряду с магическими, каббалистическими, герметическими текстами.
Но и дальше его влияние не теряется, даже когда мы вступаем в более просвещенные и ориентированные на науку времена. Если мы посмотрим на крупнейшие фигуры XVII века, мы увидим, что, например, Лейбниц и Беркли в своих теориях познания многое сделали, чисто эмпирически ориентируясь на Платона.
Оба переводили один из самых значимых платоновских теоретических эпистемологических диалогов – «Теэтет». Критика эмпиризма, которая содержится в «Теэтете», передалась двум разным традициям философии Нового времени.
Влияние Платона в XIX веке колоссально. Оно опосредованное, но тем не менее велико. Оно чувствуется в Гегеле и его своеобразной интерпретации Платона. Оно чувствуется у Шопенгауэра. Шопенгауэр начинает одно из своих ранних произведений, «О четверояком корне закона достаточного основания», словами «божественный Платон и удивительный Кант».
В конце XIX века – XX вв. появляются совсем другие ходы, связанные с тем, что делает Ницше и неокантианцы. Потом развивается традиция, связанная с Ницше: Хайдеггер, Делез, Деррида. То есть Платон остается важной фигурой, и в каком-то смысле невозможно иметь представление о всей европейской философии, если ты хоть как-то не соприкасаешься с Платоном.
Единый Платон и многие Платоны
В истории философии Платон – уникальный случай, редчайшее явление, когда мы в одной и той же личности видим несколько одинаково сильных и объединенных в некое единство течений. Платон — это, с одной стороны, тот, кто открывает философию как рациональное мышление в понятиях. Но, с другой стороны, он не ограничивается тем, что мыслит в понятиях. Как об этом знала и говорила античность, он поэт. Он писатель. Но и этим Платон не ограничивается. Он был социальным реформатором, учителем морали. Это может быть довольно смелым выражением: он был пророком космической религии. Об этом мы поговорим, когда будем разбирать платоновскую космологию, диалоги «Тимей» и «Законы». В его цельном мировоззрении сплавились разные импульсы, которые в истории культуры обычно являются в раздробленном виде, то есть у нас есть философы, поэты, религиозные деятели и учителя морали.
В Платоне это все объединяется, поэтому его исследование — дело довольно сложное. Тем самым он становится предметом исследования различных наук. Мы можем изучать его в рамках истории философии – это один Платон. В рамках истории литературы – это другой Платон. В рамках истории развития социальных учений – третий Платон и т.д.
Кроме того, поскольку Платон разрабатывает наиболее глубокие проблемы познания, бытия, общества, этики, то любая его интерпретация неизбежно оказывается авторской. Волей или неволей тот, кто интерпретирует Платона, должен сформулировать, как он смотрит на те или иные проблемы. Поэтому Платон в этом смысле представляет собой множество. Он одновременно и един, и является предметом различных наук. Даже если мы возьмем какую-нибудь одну дисциплину, например, философию, мы увидим, что на Платона можно смотреть по-разному.
В этом смысле можно говорить о совершенно разных концепциях Платона: Платон у Ницше — это один Платон, Платон Павла Флоренского — другой Платон. Есть Платон Пауля Наторпа, Платон Хайдеггера, Платон Делеза, Платон Беркли, Платон Лейбница. Каждая интерпретация — это некая попытка понять, освоить, ответить на то, как философские проблемы были впервые поставлены в платоновских диалогах.
Здесь мы сразу сталкиваемся с платонической ситуацией, потому что, говоря о многих Платонах и задаваясь вопросом, как они относятся к одному Платону, мы поднимаем одну из ключевых тем платоновской философии – как соотносится множество одинаковых вещей, допустим, прекрасных, с единой идей прекрасного, которая делает эти вещи такими, какие они есть. Наши лекции будут своего рода поиском идеи самого Платона, которая отражается во множестве его интерпретаций.
Каким образом можно найти этого единого Платона? Можно ли его вообще найти? Здесь наша ситуация читателей и интерпретаторов Платона начала XXI века довольно сильно отличается от того, что было, например, в XIX веке, когда, прежде всего в рамках немецкой исторической науки и классической филологии считалось, что принцип историзма, изучение мыслителя внутри его исторического контекста и ограничения в интерпретации его собственными словами, как они перед нами предстают в его диалогах, – это золотой ключик, которым можно открыть все.
Но после XX века и исследований, связанных с герменевтикой, стало понятно, что историк никогда не является чистым зеркалом: ранее предполагалось, что если он очистит свою поверхность от всего внешнего, загрязняющего, то получит истинную картину реальности. Сейчас думать так не получится в силу того, что стали понятны более сложные механизмы и алгоритмы, которые лежат в основе исторического познания. Поэтому нам придется двигаться гораздо более осторожно, чем это делали исследователи XIX века, которые зачастую принимали за исторически подлинного Платона некую игру своих концепций, предположений, гипотез.
Это предварительная вводная рамка. А теперь мы должны поговорить о жизни и биографии Платона.
Конец греческого мира
Скажем несколько слов об общем историческом контексте, в котором действует Платон. На самом деле платоновской биографии в каком-то смысле не существует. Сведения о фактах жизни Платона крайне немногочисленны, и по большей части они анекдотичны и легендарны. Потом мы поговорим о том, что действительно можно сказать о Платоне. Но для начала скажем несколько слов о времени Платона, потому что в каком-то смысле любой мыслитель — это отражение своей эпохи.
Год рождения Платона — это либо 429, либо 427. Большинство исследователей считают, что это 427 год до н.э. Иногда появляются иные версии, но мы не будем заострять на этом внимание, тем более что нет какой-то принципиальной разницы. Гораздо важнее то, что Платон родился во время начала Пелопоннесской войны. Его рождение совпало с концом того, что историки обычно называют веком Перикла. Этот год, вероятно, совпал с годом смерти Перикла и с чумой в Афинах.
Он рождается, когда в каком-то смысле заканчивается греческий мир, потому что Пелопоннесская война — это конец того греческого мира, который существовал до этого. Забегая вперед, скажем, что Платон прожил 80 лет и умер где-то в 348–347 годах. Платон стал неким резюме греческого мира. Он умирает, когда греческий мир – мир свободного полиса – переходит в иные формы, связанные с тем, что полис начинает существовать в рамках эллинистических монархий, где центральные вопросы политической жизни решает уже не община свободных граждан, а монарх. Одним словом, Платон рождается в переходную эпоху, когда Греция разделяется на два блока, говоря нашим языком, на два враждующих союза государств, у каждого из которых были свои идеалы.
В этой войне столкнулись два главных идеала того времени: демократических Афин и олигархической Спарты. Выяснение того, какой строй больше подходит для греческих городов-государств, обусловило тридцатилетие кровопролитнейшей тяжелейшей войны, в которой в каком-то смысле не было победителей. Формально выиграла Спарта, и в 404 году война заканчивается установлением олигархии в Афинах, но Спарта тоже подорвала свои силы, поэтому уже никогда не станет в последующем могущественной и великой, какой она была до начала войны. То есть Платон рождается в военное время. Его юность, его формирование приходится на время, когда Афинский морской союз борется с коалицией объединенных вокруг Пелопоннеса городов-государств за власть, за первенство в греческом мире.
Исследование природы и кризис полиса
Сама эта война была следствием фундаментального кризиса, изменений, которые происходят в греческом обществе того времени, которые были связаны с тем, что, начиная с VII века до н.э., меняется привычная для архаического греческого общества форма власти. Вместо аристократического правления, которое было санкционировано традицией, религиозными институтами, постепенно набирает силу и получает власть новый класс граждан, то, что можно нашим не очень точным языком назвать «средний класс», класс зажиточных горожан, которые во многих греческих городах борются с аристократией. В результате этой борьбы формируется новый тип сознания, которое не привязано к священной традиции, отраженной в гомеровском и гесиодовском эпосе. Она предлагает для взгляда на мир иные алгоритмы.
Одним из проявлений такого нового типа сознания, помимо лирической поэзии Архилоха и других греческих поэтов, было то, что называется ранняя греческая физика, натурфилософия. Тот тип мировоззрения, который возник в Ионии (в греческих городах на побережье Средиземного моря, это нынешние турецкие берега), в конце VII – начале VI веков. Мы называем его «философией». Сами греки называли его «περὶ φύσεως ἱστορία», «исследованием природы». Этот тип сознания предполагал объяснение мира по иным алгоритмам. Он исключал деятельность личных антропоморфных богов. Он предполагал, что мир возникает понятным для человеческого, обыденного рассудка способом. Например, есть некая первоначальная масса, которая имеет движение, в результате этого движения выделяется более разреженное или более густое, и густое становится центром, землей, а разреженное – воздухом, огнем, звездами, Млечным путем и так далее.
Процесс формирования нового сознания постепенно, особенно в V веке, становится не просто научным или культурным феноменом, но и социальным феноменом. Мы видим это в афинской комедии того времени, в комедии Аристофана. Тогдашние консерваторы смотрели на отвлеченно-теоретические соображения как на опасное явление. Какую опасность это объяснение несло в себе?
Опасность была связана с тем, что социальные институты полиса были основаны на религиозной санкции. Мы привыкли думать, что Античность — это нерелигиозная эпоха, которой противостоит мрачное Средневековье, где все было завязано на религии. На самом деле ситуация почти что противоположная. Дело в том, что эпоха Средневековья — это время отделения государства от Церкви. Они, конечно, срощены, но религиозность заключается в Церкви, а государственные институты существуют отдельно. Это два разных явления, которые пересекаются между собой. В случае с греками вся социальная, политическая жизнь была основана в конечном итоге на религиозной санкции.
Каждый глава семейства был сам себе домашним священником. Религиозность проникала довольно глубоко и определяла греческое общество. Поэтому, когда новые формы сознания стали распространяться, возникло ощущение не просто некоего новшества, а социальной опасности. Они рождают то, что можно назвать моральной тревогой, беспокойством, изменением практических моральных ориентиров.
Платон рождается в эпоху, когда этот кризис зашел довольно далеко. Мы видим это в греческой трагедии того времени, в трагедиях Софокла и Еврипида. Одним словом: Платон рождается не в эпоху сказочного прекрасного греческого мира, где царила демократия, где не было никаких форм морального или социального притеснения, а под прекрасным жарким южным солнцем в тени платанов под пение цикад ходили далекие от жизни мудрецы и философствовали о теории идей. Ситуация была совершенно другая, и Платон пережил ее очень близко, потому что он сам был из среды, активнейшим образом связанной с политической жизнью Афин.
Часто Платона изображают как удаленного от жизни мудреца. На самом деле достаточно сказать, что он происходит из семьи, которая состояла в прямом родстве со знаменитым афинским законодателем VII века Солоном. У Солона был брат Дропид, от которого идет платоновский род. Платон принадлежит к верхушке политической элиты афинского общества. Тут может возникнуть вопрос: но в Афинах же была демократия, какая там элита? На самом деле афинская демократия — довольно сложная вещь. Институты власти одновременно все больше и больше переходили в руки, мы бы сказали, народа, Платон сказал бы, в руки толпы. Но при этом, как правило, высшие должности занимали представители старых родовитых фамилий, и Платон принадлежал к одной из этих семей.
Он вырос в той среде, для которой дело полиса было кровным делом. Его ближайшие родственники – двоюродный дед Критий, дядя Хармид — это, например, организаторы и руководители олигархического переворота 404 года, который сдал город в руки спартанцев. Его ближайшие родственники, которых он вывел в диалоге «Хармид», были жестокими и довольно кровавыми правителями Афин в течение трех лет. То есть платоновское происхождение уже обуславливает его политическую ангажированность, которая в его случае проявилась крайне оригинальным образом.
О том, что для Платона политические страсти были далеко не последними, может свидетельствовать тот факт, что его самые большие сочинения: «Законы», которое состоит, в нашем подсчете, из 12 книг; «Государство» – из 10 книг; огромный диалог «Горгий» – так или иначе посвящены делам политическим. Политическая черта Платона очень важна. Причем политика в данном случае имеется в виду во всей ее совокупности, как точка, в которой собираются моральная, политическая, даже эстетическая и этическая составляющие.
Эта же среда была носителем гуманитарного, говоря нашим языком, образования и художественного вкуса, то есть Платон рождается в то время, когда афинская литература, прежде всего аттическая драма, трагедия и комедия, находятся в точке своего расцвета. И если мы просто читаем Платона, мы видим, довольно большое количество цитат из Софокла, Еврипида или из более раннего трагика Эсхила.
Мы знаем и из платоновских сочинений, и из последующей греческой ученой традиции, как сильно на Платона повлиял Аристофан. Есть и поздние античные анекдоты о том, что после смерти в изголовье платоновской постели нашли томик Аристофана, которого он продолжал перечитывать до конца своих дней. Литературная составляющая сыграла колоссальную роль в формировании его личности. Неслучайно позднейшая традиция рассказывает анекдоты о том, что Платон до встречи с Сократом писал поэтические произведения: дифирамбы, трагедии, комедии и так далее.
Протагонист платоновской трагедии
Говоря о жизни Платона, мы говорим о Сократе, точно так же как, говоря о Сократе, мы на самом деле во многом говорим о Платоне. Позднейшие биографии говорят о том, что Платон познакомился с Сократом довольно поздно – в 20 лет, в 407 году. Это был экзистенциальный кризис, который толкнул его к завершению всех предшествующих интересов и увлечений. Но если мы будем искать черты биографии Платона в его сочинениях и в историко-культурном, историко-политическом контексте тогдашних Афин, Платону не надо было ждать 20 лет для того, чтобы встретиться с Сократом. Сократ был близок к политической, интеллектуальной, культурной элите афинского общества, среди которой были родственники Платона Критий и Хармид. Фигура Сократа, думаю, была знакома ему чуть ли не с самого детства.
Можно даже видеть некую автобиографичность в диалоге «Хармид», где Сократ, Критий и Хармид беседуют о том, что такое умеренность, или целомудрие, о том, что такое σωφροσύνη (софросю́нэ). Но не так важно, в каком году Платон встретился с Сократом. Важно то, что эта встреча дала Платону отправную точку. В чем она заключалась — не скажешь кратко.
Можно сформулировать это так: Сократ, несмотря на его демократическое происхождение, вращался в высшем афинском обществе, отчасти в силу своего знаменитого тезиса о том, что добродетель есть знание. Это формула произошедшего сократического переворота в понимании этики. Добродетель теперь является не тем, с чем человек рождается, как в аристократическом обществе. Греческая добродетель – ἀρετή (арете́) – на самом деле означает «совершенство».
Для традиционной греческой аристократии совершенство дается человеку в силу его происхождения от того или иного божества: от Зевса, от Посейдона, от Афродиты, как в случае с Энеем. Это голубая кровь, говоря нашим языком, в прямом смысле слова. Поэтому совершенство никак не может быть приобретено, если ты родился от горшечника. В век Перикла, в эпоху греческого просвещения эта ситуация изменилась, и Сократ говорит о том, что добродетель есть знание. Но он добавляет еще один важный пункт.
Дело в том, что этим знанием могут обладать только немногие. В любом деле знатоки образуют меньшинство, и, соответственно, только меньшинство может быть добродетельным, а только добродетельные, то есть совершенные, люди могут управлять городом. Следовательно, управлять городом могут только немногие знающие. В основном сократическом тезисе было то, что привлекало эту афинскую аристократическую элиту. Платон воспринял этот тезис гораздо более глубоко, и он стал для него поводом для попытки некоей фундаментальной мысли. Сократ стал отправной точкой платоновской теоретической рефлексии. Но Сократ дал Платону больше. Он дал ему себя как художественный образ.
Историки Греции любят рассуждать об объективном Сократе, которого можно получить, если мы прочитаем сочинения Платона, Ксенофонта, изучим фрагменты сократической литературы. Не буду сейчас критиковать это. Для меня важнее то, во что Сократ превратился под платоновским пером. Он стал главным протагонистом той большой трагедии, которая называется «платоновский корпус сочинений». Соответственно, когда мы говорим о Платоне, как и древние греки, мы думаем о Сократе как о главном герое платоновских сочинений. Хотя у Платона есть сочинения, в которых Сократ отсутствует. Даже Аристотель при всей его трезвости, здравомыслии и научности в «Политике» немножко забывается и пишет: «Сократ в "Законах"». Сократа в «Законах» нет, но образ Сократа и мир платоновской мысли настолько связаны, что эта ошибка не удивительна.
Одним словом, встреча с Сократом была очень важна для Платона. И не менее важными стали трагические обстоятельства, связанные со смертью Сократа. Личное у Платона переплетается с политическим. Собственно, смерть Сократа — это классический сюжет, но он стал таким для нас. Во времена Платона этот сюжет имел несколько другие очертания. Я уже говорил о том, что в 404 году ближайшие родственники Платона становятся руководителями афинского олигархического государства. К 401 году их свергают, Критий и Хармид погибают с оружием в руках. Возвращается демократия, которая была крайне терпима к тем, кто поддерживал олигархию. Чтобы не допустить гражданской войны, вернувшиеся демократы не стали никого репрессировать. Но одного человека демократические Афины все-таки приговорили к смертной казни. Им оказался Сократ.
Для нас Сократ — это символ свободной мысли, критической рефлексии, свободы совести. Человек, который, невзирая на все, противостоит толпе, отстаивая собственные позиции. Для греков, его современников, Сократ был тоже символом, но совершенно другим. Это был символ софистического просвещения, софистической распущенности, пагубного влияния на самые лучшие характеры тогдашних Афин. Дело в том, что формально Сократу предъявили обвинение из двух пунктов. Первый пункт говорил о том, что он прегрешает тем, что не почитает богов и вводит вместо них некие новые божества. А второе обвинение заключалось в том, что он развращает юношество.
Пункт «развращает юношество» отражал не только специфическую эротическую привязанность Сократа к афинской молодежи, но и то, что Сократ был, как считали тогдашние афиняне, учителем Крития и Алкивиада. Двух главных предателей родины, которые в разгар тяжелейшей войны предали Афины, стали союзниками олигархической Спарты. Для афинян Сократ — это человек, который из благородных юношей из афинских семей, Крития и Алкивиада, сделал предателей. Поэтому для афинской публики смерть была справедливым наказанием для него.
Для Платона смерть Сократа сделала его образ трагическим. Самые сильные платоновские диалоги, заряженные трагической эмоцией – «Евтифрон», «Апология Сократа», «Критон», «Федон» – описывают те события, которые заканчиваются смертью Сократа. В других диалогах Платон постоянно возвращается к образу трагической гибели праведника и мудреца. И неслучайно в христианской литературе возникала некая параллель между смертью Сократа и смертью Христа.
Путешествия в Сиракузы и Тарент
После смерти Сократа биографическая традиция отправляет Платона в путешествия. Поздняя античность пыталась показать, что вся греческая мудрость заимствована у славных народов Востока, поэтому Платона отправляли в Египет, в Персию, в Финикию.
Некоторые платоновские сочинения, прежде всего «Критий» и «Тимей», давали к этому повод, потому что там речь шла о том, что Солон ездил в Египет и общался там с жрецами. Из этого был сделан вывод, что Платон тоже ездил в Египет. На самом деле говорить о его восточных путешествиях довольно затруднительно. Но на Западе греческого мира Платон действительно бывал, и здесь мы имеем более надежную историческую традицию, связанную с двумя главными направлениями его путешествия.
Первая точка — это Сицилия, Сиракузы. Судя по всему, Платон первый раз побывал там в 90-е годы IV века до н.э. при дворе Дионисия Старшего, одного из знаменитых сицилийских тираннов. Там происходит встреча, которая во многом определила историко-политическую судьбу Платона: встреча с братом жены Дионисия, с Дионом. Дион становится человеком, к которому Платон на протяжении всей своей жизни испытывал большую любовь. Одно из стихотворений Платона, которое ему приписывают, эпиграмма «На смерть Диона», завершается словами: «ὧ έμόν έκμήνας Θυμόν έρωτι Δίων» – «О Дион, который эросом воспламенил мою душу [мой дух, Θυμός]». Именно в силу знакомства с Дионом Платон оказался тесно связан с политикой, с сицилийскими государственными делами. Мы этого еще коснемся, когда будем говорить про 360-е годы в жизни Платона.
Вторая точка имела важное значение для формирования платоновского мировоззрения и миросозерцания. Это его знакомство с Архитом и кругом пифагорейских ученых, математиков и философов. Это уже юг Италии, город Тарент, нынешнее итальянское Таранто, где жил Архит. Он был ученым, философом и влиятельным человеком во всей италийско-сицилийской политике того времени. Почему знакомство с Архитом важно? Дело в том, что круг Архита совершил одну из важнейших научных революций. Этот термин, который пришел от Томаса Куна, мы обычно связываем с революциями Коперника, Галилея, Ньютона или Эйнштейна и Бора. Но одна из важнейших научных революций произошла в конце V – начале IV вв. до н.э. как раз в Таренте, и связана она с деятельностью Архита.
Дело в том, что Архит и его школа впервые математически и астрономически доказывают шарообразность земли. И из этого следуют не менее важные выводы, например, регулярный характер движения Солнца и планет, блуждающих звезд, по линии эклиптики. Если мы посмотрим на досократические космогонии, мы увидим, что представления досократиков о форме и о движении планет довольно странны, например, чаши, которые непонятным образом двигаются по небу. Для Архита и его школы движение планет и Солнца происходит регулярно, оно подчиняется математической закономерности и просчитывается. Школа Архита открывает некоторую нерегулярность в движении планет, которая затем станет отправной точкой для рассуждений Коперника. Но тем не менее они открывают математическую законосообразность движения небесных тел. Для греческого сознания небо — это область божественного, которая определяет то, что происходит на земле. Если на небе царит порядок, который математически рассчитывается, то наш мир в целом и является такого рода порядком.
Эти мировоззренческие выводы сделал Платон. Сейчас я не буду входить в обсуждение сложной темы о роли Платона в развитии математики. Среди историков математики существуют разные позиции. Некоторые считают, что Платон обусловил развитие греческой математики, некоторые считают, что он был просто популяризатором науки. Но меня интересует скорее формирование платоновского мировоззрения. То, что космос законосообразен, регулярен и подчиняется математическим законам и при этом, естественно, он познаваем нашим мышлением, становится важнейшей темой для философии Платона. Она является одним из краеугольных камней и платоновской космологии, и теории познания, и эпистемологии, то есть учения о соотношении различных наук между собой.
У Платона впервые появляется то, что станет фирменным знаком особого направления в европейской мысли. Это то, что философия и математика чрезвычайно близки друг другу. Я уже вспоминал слова Уайтхеда о том, что вся последующая философия — это примечания к Платону, именно в силу этой математизации. Сам Уайтхед был превосходным математиком и логиком, и в этом отношении Платон был близок ему. А математическо-астрономические интуиции Платона шли прежде всего от продуктивной работы школы Архита. Платоновские диалоги свидетельствуют о том, что осознание роли математики лежит в основе формирования принципиально нового миросозерцания, которое и является платонизмом.
Создание Академии
После возможных путешествий в 390-е годы Платон, скорее всего, возвращается в Афины. Здесь происходит важное для последующей истории греческой философии событие. Платон покупает небольшой участок земли на северо-западе от Афин, садик в роще, которая была посвящена герою Гекадему, которого к этому времени звали Академом. И там появляется платоновская Академия.
Чем она была? Об этом много спорят историки философии. Были самые разные предположения. Для некоторых это философская школа в позднейшем смысле, то есть место, где институциализируются занятия, читаются лекции, ведутся семинары, обсуждения. Для некоторых это что-то вроде академии наук. Для других это был религиозный союз, посвященный почитанию муз. Для четвертых – политическая организация заговорщиков.
И действительно, Академия имела отношение ко многим событиям политической жизни в Греции. Об этом сложно судить, потому что у нас не так много достоверной информации. Я считаю, что это был скорее круг друзей, близких друг другу по мировоззрению, по настроению. Их объединяла прежде всего платоновская личность и платоновская мысль. Это неформальное учреждение, которое быстро стало популярным в Афинах и конкурировало с другими школами.
Например, знаменитая школа ритора Исократа. Исократ считал себя философом, у которого были не математическо-логические идеалы образования, а гуманитарные. Он полагал, что настоящее воспитание — это развитие здравого смысла, твердой морали. Человек, который прошел через это воспитание, должен хорошо говорить, активно принимать участие в политической жизни, особенно во внешней политике. Исократ во многом был идеологом борьбы против Персии. Соответственно, платоновская Академия была конкурирующим союзом рядом с исократовской школой. Я не буду углубляться в это, хотя эта тема очень интересная. О ней много писали во второй половине XX века.
Поездки к Дионисию Младшему
Чем занимается Платон после того как появляется Академия? Он творит и пишет. Основная его деятельность после возвращения в Афины — это литературное философское творчество, с одной небольшой интермедией, которая произошла в 360-е годы и была связана с Сицилией, где Платону пришлось принимать участие в делах своего друга Диона.
В 367 году умирает Дионисий Старший. Тиранном Сиракуз становится его сын Дионисий Младший, а его дядя Дион – его опекуном. Дион начинает просить Платона, чтобы тот приехал, потому что молодой человек подает большие надежды – его можно сделать не традиционным тиранном, а кем-то вроде просвещенного монарха.
Дионисию Платон понравился, и он привязался к нему до такой степени, что стал ревновать его к своему дяде. В итоге отношения с дядей испортились, а платоновское воспитание стало восприниматься отчасти как попытка дядиного влияния и борьба за власть. Дион был изгнан из Сиракуз, и Платон тоже уезжает оттуда.
Но ему пришлось вернуться уже в конце 360-х годов, потому что Дионисий стал шантажировать Платона тем, что лишит Диона собственности. На третий раз он смог с большим трудом выбраться из Сиракуз во многом благодаря помощи Архита, потому что Дионисий посадил его под мягкий домашний арест. И у Дионисия была слава человека, при котором находится знаменитый греческий мыслитель и писатель.
Через несколько лет после третьего платоновского визита на Сицилию Дион вместе с многими товарищами Платона по Академии совершает высадку на Сицилию и свергает Дионисия в 357 году. Но Диона убивают в 354 году, потому что он был человеком бескомпромиссным и с довольно тяжелым характером. Дионисий возвращается, но его снова изгоняют. Он умирает приблизительно в то же время, что и Платон, в 347 году, бедным школьным учителем в Коринфе. А Платон вернулся в Афины и жил там вплоть до своей смерти в 348/347 гг.
Scribens est mortuus
О его смерти есть несколько опять-таки вариантов. Биография Платона была создана в эпоху эллинизма, а отдельные штрихи добавлены еще позже. Она, как правило, сплошь состоит из анекдотов. Один из анекдотов говорил, что Платон умер на брачном пиру. Другой – что у него под подушкой нашли Аристофана. Ницше очень любил этот анекдот, думая, что в глубине души Платон был не религиозным маньяком, который хотел увести всех в трансцендентный мир, а нормальным греком. А третий анекдот — мне он очень нравится, поскольку он соответствует образу Платона – это то, что Цицерон рассказывает о смерти Платона, ссылаясь на каких-то эллинистических биографов: Платон умер, когда он писал. «Scribens est mortuus» — говорит Цицерон.
Правда заключается в том, что после эпохи досократиков Платон – это редкий случай, когда мы имеем дело с огромным количеством написанного, которое дошло до нас полностью. Если мы возьмем стандартное греческое издание Платона, издание оксфордских классических текстов Джона Бернета 1903 года, которое много раз переиздавалось, то мы увидим пять томиков. Их средняя величина: 400–500 страниц греческого текста. В аристотелевском корпусе, конечно, гораздо больше, но для платоновского времени это очень много.
Настоящая жизнь Платона, по большому счету, не в этих мало известных нам «фактах» его биографии, о которых говорят позднейшие анекдоты.
Итак, перед нами прошла жизнь Платона, насколько мы можем ее разглядеть из нашего времени. Она началась в 428 году и закончилась в 348 году. Платон прожил 80 лет и прежде всего писал. О проблемах, связанных с интерпретацией его сочинений и с тем, что такое корпус Платона, мы поговорим в дополнительном эпизоде.
В следующей лекции речь пойдет о центральном моменте платоновского философского мировоззрения: о его понимании знания на материале его гносеологических диалогов. Большое спасибо за внимание!